Ведь, заключенный во плоти и в мозге,
Не в силах человек увидеть Бога
Во всей его безмерной полноте,
Познать его безбрежную всесущность,
Постичь, что жив он в нашем темном сердце
И знает суть всего, со всем единый.
Лишь внешнее способен видеть смертный.
Вот, устремляясь за пределы чувства,
Он проникает в тайные глубины —
Но вскоре прекращает погруженье:
Не может он проникнуть в сущность жизни,
Узреть живое сердце всех вещей.
Он видит тело Истины нагое —
Коль не обманут множеством покровов,
Но не способен разглядеть в нем душу.
И вот, возжаждав яростно всезнанья,
Он ищет, выясняет, режет, роет —
И постигает содержанье формы,
Но дух неуловим: он исчезает
Иль погибает под его ножом.
Бескрайнею пустыней он считает
Несметные богатства бесконечности.
Конечное избрал своим он полем,
Его он изучает, им владеет —
Не видит он того, что движет всем,
Что позади всего стоит незримо.
Развил он осязание слепца
И зоркий взгляд извечного скитальца,
Но не знаком с прозрением души.