В пределах лишь он силой обладал;
Взыскуя истину для внешней пользы,
В нем знанье было тела инструментом;
В своей тюрьме в работах мелких занят,
Вращался он в одном и том же круге
Вокруг все тех же неизменных точек
В круженьи интереса и желанья,
Но мнил себя хозяином темницы. И о ком же эти строки?
хуй кто отвечает...тупые наверно?
Хоть не для мудрости, для действий создана,
Мысль в нем была вершиной, высшей точкой —
Иль высшим краем желоба его:
Он видел образ мира внешнего,
Свое поверхностное видел «я»,
Но большего не знал он ничего.
Ум в медленных самоисканьях путаных
Возрос до ясности точеной, точной,
Проблеск в оправе каменной неведенья.
В том узком лидерстве мышленья в узах,
Прикованного к почве заурядной
И вдохновленного обыденным,
Привязанного лишь к мирку знакомому,
Средь множества ее мотивов-фабул,
Ее сменяющихся лицедеев
И мириад ее несчетных масок
Жизнь все ж была игрою монотонной,
Все время оставаясь той же самой.
И не было пространств широких духа,
Шквалов неведомого упоенья,
Разлетов золотых освобожденья.
То состоянье мелкое, то царство
Напоминало наши дни людские,
Но было зафиксировано в вечности
Своим все тем же неизменным типом,
Движением момента, обреченным
Извечно длиться через Времена.
Существование, мосту подобно,
Покрыло несознательные бездны,
В тумане зданьем полуосвещенным,
Что из Бесформия восстало к зренью
И выдалось в Бездушие теперь.
Рожденный в тьме великой малый свет,
Не знала Жизнь, откуда появилась,
Не знала и куда она брела.
Вокруг плыла все также мгла неведенья.
[Шри Ауробиндо. Савитри 2-4 Царства мелкой Жизни]