Этот аспект бытия предстаёт на внешнем плане как кровавое побоище на поле Курукшетра, а на духовном – как Господь всего сущего в образе Времени, пожирающего и уничтожающего созданные им существа. Это откровение, в котором Господь предстаёт не только как Творец, но и как Разрушитель мироздания, которого древнее Писание представляет нам в жестоком образе Того, «для кого мудрецы и герои – пища, а смерть – приправа на Его пиру» {«Тот, для кого мудрецы и герои – пища, а смерть – приправа на Его пиру, – как можно знать, где пребывает Он?» Катха Упанишада, 1.2.25 (прим. пер.)}. Это две стороны одной и той же истины: сначала она смутно угадывается за ходом событий, а затем то, что проявлялось в жизни, предстаёт в ясном и непосредственном видении души. С внешней точки зрения – это жизнь мира и жизнь человека, которые развиваются посредством борьбы и кровопролития; во внутреннем видении – это универсальное Существо, проявляющее себя в масштабном созидании и масштабном разрушении. Жизнь как поле битвы и юдоль смерти – это Курукшетра; Господь в своей грозной ипостаси – это видение, явленное Арджуне на этом поле массовой резни.

«Война, – говорит Гераклит, – отец всего, царь всего сущего»; и в этом изречении древнегреческого философа, как и во многих его афоризмах, заключена глубокая истина. Очевидно, всё в этом мире, если не сам мир, рождается в столкновении материальных или иных сил; мир развивается в противостоянии и борьбе сил, тенденций, концепций, существ, постоянно создавая новое, разрушая старое, и идёт, не зная точно куда – к окончательному саморазрушению, говорят одни; попадая в бесконечную бессмысленную череду циклов, утверждают другие; самые большие оптимисты видят это движение как восходящую спираль, приближающую мироздание через кажущиеся перипетии и несчастья к некоему божественному откровению. Как бы там ни было, бесспорно одно: в этом мире не только созидание неизбежно сопровождается разрушением, а гармония возможна исключительно как хрупкое равновесие противоборствующих сил, равнодействие множества реальных и потенциальных разногласий, но и само течение жизни требует постоянного самообеспечения и поглощения другой жизни. Даже наша телесная жизнь – это постоянное умирание и возрождение, а тело – осаждённая крепость, за которую бьются атакующие и охраняющие её силы, стремящиеся поглотить друг друга – и это лишь один из типичных примеров всего нашего бытия. Как будто в самом начале свыше прозвучал приказ: «Ты сможешь победить лишь в борьбе с себе подобными и со своим окружением; ты сможешь жить, лишь борясь, сражаясь и поглощая другие формы жизни. Первый закон созданного мною мира – созидание и сохранение через разрушение».