Есть поэма великого персидского поэта Ираки, в которой он говорит, «Когда я пришел и постучался в ворота божественного Возлюбленного, голос спросил меня, «Кто ты такой?» Когда же он ответил: «я такой-то и такой-то», услышал ответ: «В этой обители нет места ни для кого более. Уходи туда, откуда явился.» Он вернулся и, по прошествии долгого времени, после того, как прошел свой крест и распятие, он снова пришел туда — с чувством самоотречения. Он постучал в дверь и снова услышал тот же вопрос: «Кто ты?» — и он ответил: «Только Ты, ведь никто более не существует, кроме Тебя». И Бог сказал: «Войди в эту обитель, ибо теперь она принадлежит тебе.» Именно такая самоотверженность, самоотречение до такой степени, что даже сама мысль о себе перестает существовать, такая смерть для собственного эго, и есть осознание Бога. Можно найти некое малое подобие этого духа у обычных влюбленных, когда человек любит другого из самой глубины сердца. То же, кто говорит: «Я люблю тебя в некоторой степени, я дам тебе монету, но оставлю другую себе, я люблю тебя, но на расстоянии и никогда не подойду ближе, мы разные существа,» — он любит лишь только себя. До тех пор, пока это все так, любовь не выполнила свою работу полностью. Ее работа завершена, когда она расправляет свои крылья и срывает вуаль самости с глаз человека. Тогда любовь полна и завершена, такая, как в жизни святых, которые любили Бога не только лишь напоказ или притворно, но любили Бога до такой степени, что забывали себя. (http://wahiduddin.net/mv2/XIV/XIV_2_22.htm
)
