Им власть дана в той низменной Природы,
И в действия, что смертный мнит своими,
Они привносят чехарду Судьбы,
Иль Времени пустой каприз небрежный
Вдруг обращают в случай роковой
И, как мячом, играют жизнью смертных
В игре без правил, подлой и лукавой.
Их суть бунтует против истин высших:
Лишь пред Титана силищей бездушной
Их воля простирается ничком.
Чудовищна их власть в людских сердцах,
В натуры нашей каждое движенье
Они не преминут вмешаться ловко.
Те зодчие, ничтожны и бездарны,
Лишь низкие способны строить жизни;
Конструкторы желаний и влечений,
Из грубой приземленности убогой,
Из грязной дрожи, из реакций низших
Материальных заземленных нервов
Они уродливо нагромождают
Хибары нашей своенравной воли
И сумрачные замки нашей мысли
Иль рынками и фабриками эго
Обстраивают чудный храм души.
Художники мельчайших черт ничтожности,
Они, мозаикою многоцветной,
Комедию слагают нашей жизни
Иль замышляют и организуют
Трагедию банальную дней наших,
Аранжируют действия, событья,
Фантазию капризов, настроений
Как платье в представленьи примеряют.
Те глупые суфлеры ложь свою
Сердцам людским невежественным шепчут,
Курируют людскую речь и волю,
Внушая косность им, несвязность, низость,
Вздымают в людях злобу, похоть жалкую
И мысли суетливые и мелкие,
Эмоций, чувств поверхностные всплески;
Те горе-иллюзионисты в масках,
Те декораторы подмостков серых,
Проворные работники в кулисах
Всегда в трудах на этой тусклой сцене,
Спектаклем жизни человечьей тешась.
Не в силах созидать свою судьбу,
Мы лишь твердим вмененные нам роли,
Невольные актеры в лицедействе,
Пока не кончим пьесу и не взмоем
В Пространство тоньше и светлее Время.
Так свой закон ничтожный те пигмеи
Навязывают нам, сдержать стараясь
Наш медленный подъем к высотам духа,
Чтоб человека слишком скудный путь
Финалом горьким смерти увенчать.