Если говорить о втором слове – Чит, или сознании, то прежде всего спросим себя, что именно мы хотим полностью осознать? Мы желаем понять все, что видим или слышим. Заметив нескольких человек, стоящих вместе и ведущих оживленную беседу, вам тут же захочется подойти к ним и узнать о предмете их разговора, независимо от того, касается он вас или нет. Матери, отдающие своим детям все свое время, или любящие и заботливые отцы должны хорошо это понимать. Когда родители ведут детей в кино или на выставку, дети буквально засыпают их вопросами обо всем на свете, и родители зачастую не знают, куда им деться от нескончаемых детских “почему”. Но дети, идущие рядом с ними, все равно продолжают спрашивать: “Что это? Кто это? Почему это?” и т.д. Они задают вопрос за вопросом до тех пор, пока родителям это окончательно не надоест. Дети глядят на этот прекрасный мир и, задавая свои бесконечные вопросы, пытаются целиком вобрать его в себя. Какой же аспект проявляется в этом желании знать? Есть ли внешняя связь между этими детьми и предметами, о которых они спрашивают? Объясняется ли их любопытство личной заинтересованностью? Такой связи или четкого объяснения их желанию не существует. Только в самих детях живут внутреннее стремление и сильная тяга к познанию и изучению всех окружающих явлений. Это аспект Брахмана. Вот почему было сказано: “Познание – это жизнь”. Другими словами, желание познать все сущее живет в ваших сердцах.
Поговорим теперь о третьем аспекте – ананде, или блаженстве. Человек страстно желает быть счастливым. Каждый человек стремится к счастью. Он не хочет пребывать в печали никогда и нигде. Счастье естественно, а боль и печаль противоестественны. Приведу небольшой пример. Когда ребенок безмятежно играет, мать не спрашивает его, почему он счастлив. Но если ребенок заплачет, мать немедленно побежит к нему, какой бы важной работой ни была занята. Плач ребенка противоестественен, поэтому он сразу привлекает внимание матери.

Зачем? Зачем все эти пляски с просветлением и прочим бредом, если всё равно умирать?

кто так себя должен вести? Дваждырождённые, ведь стих обращён к ним! Их не спросили – они и не учат, плохо спросили – не отвечают! Западной культуре, где привыкли поучать (даже если никто об этом не просит), трудно принять такой совет.
Комментатор высказывает два подхода к пониманию этого стиха. С одной стороны, предписание можно применять в повседневной жизни всегда: если не спрашивают – надо молчать. Если спрашивают, но по-хамски, с издёвкой – не надо отвечать. Если кто-то посторонний неправильно сказал слово, не туда поставил ударение, предлагается воздержаться от комментариев.
С другой стороны, можно свести сказанное в стихе лишь ко времени обучения ведам. Но совсем другое дело, когда вопрос задан почтительно, когда спрашивает ученик. Вот тогда надо всё разъяснить. И даже когда ученик не спрашивал – всё равно ему надо всё объяснить, на то он и ученик! Таким образом будет обеспечена передача достоверного знания достойным людям без метания бисера перед всякими… анонимусами.

ты пьяный? Или я не по русски спрашиваю, надо делать реверанс что ли?

Что и требовалось доказать...

Если говорить о втором слове – Чит, или сознании, то прежде всего спросим себя, что именно мы хотим полностью осознать? Мы желаем понять все, что видим или слышим. Заметив нескольких человек, стоящих вместе и ведущих оживленную беседу, вам тут же захочется подойти к ним и узнать о предмете их разговора, независимо от того, касается он вас или нет. Матери, отдающие своим детям все свое время, или любящие и заботливые отцы должны хорошо это понимать. Когда родители ведут детей в кино или на выставку, дети буквально засыпают их вопросами обо всем на свете, и родители зачастую не знают, куда им деться от нескончаемых детских “почему”. Но дети, идущие рядом с ними, все равно продолжают спрашивать: “Что это? Кто это? Почему это?” и т.д. Они задают вопрос за вопросом до тех пор, пока родителям это окончательно не надоест. Дети глядят на этот прекрасный мир и, задавая свои бесконечные вопросы, пытаются целиком вобрать его в себя. Какой же аспект проявляется в этом желании знать? Есть ли внешняя связь между этими детьми и предметами, о которых они спрашивают? Объясняется ли их любопытство личной заинтересованностью? Такой связи или четкого объяснения их желанию не существует. Только в самих детях живут внутреннее стремление и сильная тяга к познанию и изучению всех окружающих явлений. Это аспект Брахмана. Вот почему было сказано: “Познание – это жизнь”. Другими словами, желание познать все сущее живет в ваших сердцах.
Поговорим теперь о третьем аспекте – ананде, или блаженстве. Человек страстно желает быть счастливым. Каждый человек стремится к счастью. Он не хочет пребывать в печали никогда и нигде. Счастье естественно, а боль и печаль противоестественны. Приведу небольшой пример. Когда ребенок безмятежно играет, мать не спрашивает его, почему он счастлив. Но если ребенок заплачет, мать немедленно побежит к нему, какой бы важной работой ни была занята. Плач ребенка противоестественен, поэтому он сразу привлекает внимание матери. Если человек счастлив и наслаждается своим

Если человек счастлив и наслаждается своим счастьем, то никто не будет у него спрашивать, почему он счастлив. Если человек плачет, то заметивший это подойдет к нему и спросит о причине. Только в том случае, если человек печален, у него спросят о причине его горя. Когда вы счастливы, никто не поинтересуется, почему вы так давно не плакали. Ананда, или блаженство, означает то, что для нас естественно, и в ней заключается наша сила. Счастье и блаженство – формы живущего в нас Атмана. Истинность существования, или бытия, познание и блаженство – в этом проявляется в нас Брахман. Не следует пытаться найти эти аспекты вне человека – наши попытки будут бесполезны. Эти аспекты Брахмана являются неотъемлемой частью нашего существа. Они описаны Шанкарой как Дживо Ведаи (или присущими дживе).
-БАБÁ
ЛЕТНИЕ ЛИВНИ В БРИНДАВАНЕ, 1974
Глава 4 Сат, Чит, Ананда присущи каждому человеку