Всё в этой женщине - неповторимый мир,
Задумчивый, глубокий до предела,
В нём по своим законам правит королева,
Но я бы всё на свете ей простил.
Мне с этой женщиной так нравится молчать,
Ей чьи-то мысли по глазам читать не ново,
Чтит по поступкам человека, ценит слово...
Но душу любит молча изучать.
У этой женщины в глазах осенний блюз -
Немного грусти под насмешливостью взгляда...
В её годах - всё многоцветье листопада,
Пьянящее и терпкое на вкус.
В её губах и взорах нежный зов
Любви, во вздохах робкий шёпот слов.
Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на желтой заре — фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.
Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: "И этот влюблен".
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой, легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: "Лови!.."
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.
Александр
Спасибо за Александра Блока.
Вы бежали испуганно, уронив вуалетку,
А за вами, с гиканьем и дико крича,
Мчалась толпа по темному проспекту,
И их вздохи скользили по Вашим плечам.
Бросались под ноги фоксы и таксы,
Вы откидывались, отгибая перо,
Отмахивались от исступленной ласки,
Как от укусов июньских комаров.
И кому-то шептали: «Не надо! Оставьте!»
Ваше белое платье было в грязи,
Но за Вами неслись в истерической клятве
И люди, и зданья, и даже магазин.
Срывались с места фонарь и палатка,
Все бежало за Вами, хохоча и крича,
И только Дьявол, созерцая факты,
Шел неспешно за Вами и костями стучал.
Вадим
Ой, почти " И снится дивный сон Татьяне"... Боюсь, боюсь этого Дьявола, что костями стучит...
Это Вадим Шершеневич Серебрянный век незаслуженно забытый в силу ряда причин. С 1907 года жил в Москве, учился в частной гимназии, основанной Л. И. Поливановым (в ней же ранее учились В. Брюсов, Андрей Белый, Сергей Соловьёв, в одном классе с Вадимом — шахматист Александр Алехин), в Московском университете — сперва на математическом, потом на историко-филологическом факультетах, некоторое время стажировался в Мюнхенском университете.
Оказывается, основоположник имажинизма . (Есенин к ним принадлежал). Находка.
Лучшая жена - немая жена))) (шутка), а стихи замечательные!!!
Глухонемая сирота, хозяйка винного заводика
Супер!))) это вообще трэш!))) 
Хочешь трэш?
Я как раз привзбесился немного)))
Спасибо, но нет!))) Не люблю взбесившихся)))
Ведь в осени этой, почти золотой
Она и сама быть достойна мечтой...
В её губах и взорах нежный зов
Любви, во вздохах робкий шёпот слов.
В этом сонете много страсти
Последние 2 строчки-неплохие! 
необыкновенно красиво
А нежность ни кому не помешает
тому, кто нежен с тобой сейчас.
Наш новый день вновь родится для нас
Спасибо. Проецирую на себя)))
и правильно, ты уже все взяла у природы (Авка) теперь отбери у человеков
Замечательно!!! Вы влюблены?
Красиво!
Это душевно
...В её губах и взорах нежный зов
Любви, во вздохах робкий шёпот слов...
Какая чувственность.
Легкая эротичность...
Выше физиологии, но не без неё
Пардон, Катрин где вы узрели её?
Ты войдешь и молча сядешь
близ меня, в вечерний час,
и рассеянно пригладишь
на груди атлас.
Тихо книгу я закрою,
тихо подниму глаза,
пронесется надо мною
прежняя гроза.
Ты устало усмехнешься,
я коснусь твоей руки,
побледнеешь, отвернешься,
полная тоски.
"Жизнь моя,- скажу я властно,-
не сердись - ты не права!"
Но пойму я, что напрасны
старые слова.
Ты ногтем забарабанишь:
поздно, поздно уж теперь!
Оглядишься, быстро встанешь...
Скрипнет, стукнет дверь...
Отодвину занавески,
головой прижмусь к стеклу:
ты мелькнешь в закатном блеске
и уйдешь во мглу.
...В её губах и взорах нежный зов
Любви, во вздохах робкий шёпот слов...
Браво!
)
