Уезжая после амнистии в Европейскую Россию Сергей Волконский увез с собой фрагменты своих и жены кандальных цепей.
В Москве он заказал ювелиру изготовить перстни для себя и супруги. На перстне Волконского выгравирован вензель с инициалами, увенчанными дворянской короной. На кольце Марии Николаевны изображен крест как символ того «креста», который пронесла жена в годы сибирского изгнания.
Вот эти перстни…сейчас они хранятся в музее
Три года декабристы носили «ручные и ножные железа». «Кто поверит, но скажу истину, нам стало жаль этих оков, с которыми мы уже свыклись в течение этих трёх, четырёх лет и которые всё же были для нас звучными свидетелями нашей любви к Отечеству», – воспоминал декабрист Александр Беляев.
Научный сотрудник Государственного исторического музея Людмила Сахарова в интервью для радиостанции «Эхо Москвы» рассказала: «Сам Михаил Бестужев об этом вспоминал так: «Идея железных колец пришла в голову мне первому. В то время я перешёл к слесарному и золотых дел мастерству, тем охотнее, что в брате своём я имел снисходительного наставника, и к услугам моим все нужные инструменты. Мне пришла мысль сделать для сестёр своих и матушки кольца из железа. Когда в Чите по милостивому манифесту с нас снимали цепи, я и некоторые из моих товарищей, дав солдату на водку и сделав ему некоторые подарки из своего скудного гардероба, утаили наши цепи, и они-то послужили мне первым материалом для колец. Вскоре с помощью брата я сделал новые пять, и на этот раз уже подложенные золотом, вытянутым из колец наших дам, которые отдали их с тем, чтобы мы с братом им сделали точно такие же железные кольца».