Выбегая из подъезда, с громким криком КАРАУЛ,
Почтальон наш дядя Федя, пах как старый саксаул.
ГРАБЯТ, люди, помогите, позвоните на ноль два,
Сумку с письмами отняли, там же пенсия моя.

Проорав всё это "матом" дядя Федя, синим стал,
От сердечного удара, что его давненько, ждал.
Из порадной, мимо тела, двое в мятых пиджаках,
Тихой сапой, прошмыгнули и пропали во дворах.

Тут же двери распахнулись, люди вышли посмотреть,
В телефоны забубнели, про милицию, про смерть.
Скорой помощи карета, замигала вдалеке,
К ней прибавилась сирена, на "УАЗике-козле".

У подъезда стало шумно, многолюдно, суетно,
Люди в форме, санитары, да же местное "КИНО".
Всё промерив и проверив, труп отдали "докторам"
Участковый, старый мерин, тихо смылся по делам.

Сбегал споро к гастроному, без таллонов что то взял,
"Причастился" не кагором и полез шерстить подвал.
Опермоченный трудяга, вяло спрашивал у всех,
Может что они видали, без надежды на успех.

Но соседи-менестрели, лихо оперу "свистели"
Мол Федюня почтальон, был до выпивки жадён,
Он и сумку мог пропить, вместе с алкашами,
А потом в грудак лупить, "типа" обокрали.

И поэтому его, двое поджидали,
В грязных драповых польто, в пиджаках стаканы.
Вообщем чисто дедектив, во хмельном угаре,
Да же кто то там периплёл, Малдера и Скалли.

Ладно, буду закруглять, свой рассказ про Федю,
Надоело вспоминать пьяную неделю.
Помянули мужичка, чисто автоматом,
Как положено до дна, мутным суррогатом.

За накрытом за столом, вспоминали Федю,
Как всегда, он был готов, подмогнуть соседям.
А про зиму и про снег, скромно промолчали,
На поминках - это ГРЕХ, знаете ведь сами.

Вот такие пироги, в жизни нашей скорбной
Сумку, кстати мы нашли, ГДЕ, вопрос нескромный...

Во все времена отцы ругают дерей за "глупости творения ..." Выросли дети и все повторяется ....

Коль глуп ты, что-то лучшего не будет. Поступки глупые. О мудрости забудешь.

Даже и вспоминать не хочется... жизнь-то идет вперед.