Елена Романова
С лицом измученным и серым,
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежишь коленками к стене.
Протяжно стонешь, как при родах,
Трясется градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Ты шепчешь жалобно и робко:
«Как ты с детьми теперь одна?..»
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва.
Темно... Опущены все шторы...
У мужа – тридцать семь и два.