Ты был сыном московских дворов,
Нервы были твои на пределе.
Не боялся ты петь про воров
И всю жизнь находился при деле.

До обидного жизнь коротка!
Сорок два - в наше время не годы.
Я уверен: Высоцкий в веках
Будет жить вопреки наговорам.

И ещё убеждаюсь я в том,
Что у нас на Руси так ведётся,
Кто талантлив - того в «жёлтый» дом,
Пусть он воздух хватает там ртом,

Раз как всем ему здесь не живётся!
И как всем ему здесь не поётся!
***
Совестью народ тебя назвал,
Смерть твоя была нам как обвал.
Песнями Высоцкий нас сдружил.
Каждый день горел скорей, чем жил.

Космонавтом в песнях был, врачом,
Другу третьим был всегда плечом.
Ненавидел хамов и лжецов,
Трусов и, конечно, подлецов.

Ты лежал в палате без ноги
И молил соседа: «Помоги,
Расскажи каким я нынче стал?
Жив ли ты, сосед, что справа спал?»

Ты скитался средь высоких скал,
Видел смерти мерзостный оскал.
***
Был ты лётчиком, был моряком,
Одиночества к тебе катился ком...
Ты жалел расстрелянное эхо
И желал разведчикам успеха.

Руль сжимал до судорог в кистях,
Жил ты на предельных скоростях.
Не боялся ни троса, ни пули,
На чужом не размещался стуле.

Ты не любил, когда наполовину,
Ты грудью шёл... Кто прикрывал там спину?
Гастролей много ты опасных дал,
Всю жизнь от наговоров ты страдал...

«Плохим хорошим человеком» был,
Хлопушей в «Пугачёве» страшно выл.
***
Вот Брусенцов стреляет в лоб тебе,
Вот «Гамлет» - точка яркая в судьбе.
Ты все вопросы освещал сполна,
За это вся страна тебе верна.

Корону ты у Шифера отнял
И мяч по полю лихо ты гонял.
Метал ты молот, русская душа,
По рингу прыгал, тяжело дыша,

Став иноходцем, сбросил седока
И по этапам в песнях брёл в срока.
Ты по канату, как по нерву шёл,
Любовь свою в Париже ты нашёл.

«Вертикаль» ты вывел из пике
Песнями, звучащими в виске...

Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел,
Потрусили за ствол — он упал, упал...
Вот вам песня о том, кто не спел, не спел
И, что голос имел, не узнал, не узнал.

Может, были с судьбой нелады, нелады
И со случаем плохи дела, дела —
А тугая струна на лады, на лады
С незаметным изъяном легла.

Он начал робко — с ноты "до",
Но не допел её, не до...

Не дозвучал его аккорд, аккорд
И никого не вдохновил.
Собака лаяла, а кот
Мышей ловил...

Смешно, не правда ли, смешно! Смешно!
А он шутил — недошутил,
Недораспробовал вино
И даже недопригубил.

Он пока лишь затеивал спор, спор,
Неуверенно и не спеша, не спеша.
Словно капельки пота из пор, из пор,
Из-под кожи сочилась душа, душа.

Только начал дуэль на ковре, на ковре,
Еле-еле, едва приступил,
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судья ещё счёт не открыл.

Он знать хотел всё от и до,
Но не добрался он, не до...

Ни до догадки, ни до дна, до дна,
Не докопался до глубин
И ту, которая ОДНА,
Недолюбил, недолюбил, недолюбил, недолюбил!

Смешно, не правда ли, смешно, смешно...
А он шутил — недошутил?
Осталось недорешено
Всё то, что он недорешил.

Ни единою буквой не лгу, не лгу,
Он был чистого слога слуга, слуга.
Он писал ей стихи на снегу, на снегу —
К сожалению, тают снега, снега.

Но тогда ещё был снегопад, снегопад
И свобода писать на снегу —
И большие снежинки, и град
Он губами хватал на бегу.

Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до...

Не добежал бегун-беглец, беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звёздный знак его Телец
Холодный Млечный Путь лакал.

Смешно, не правда ли, смешно, смешно,
Когда секунд недостаёт, —
Недостающее звено
И недолёт, и недолёт, и недолёт, и недолёт?!

Смешно, не правда ли? Ну вот!
И вам смешно, и даже мне.
Конь на скаку и птица влёт —
По чьей вине, по чьей вине, по чьей вине?

Владимир Высоцкий

Сказать по-нашему, мы выпили немного,
Не вру, ей-Богу, скажи, Серега!
И если б водку гнать не из опилок,
То что б нам было с пять бутылок.

Вторую пили близ прилавка в закуточке,
Но это были еще цветочки,
Потом в скверу, где детские грибочки,
Потом... Не помню, дошел до точки.

Еще б, я пил из горлышка с устатку и не емши,
Но я, как стекло был, то есть, остекленевший.
Ну а когда коляска подкатила,
Тогда в нас было семьсот на рыло.

Мы, правда, третьего насильно затащили,
Но тут промашка - переборщили.
А что очки товарищу разбили,
Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
Что не буяньте, что разойдитесь.
Ну "разойтись" я сразу согласился -
И разошелся, и расходился.

Но если я кого ругал, карайте строго,
Но это вряд ли, скажи, Серега!
А что упал - так то от помутненья,
Орал не с горя, от отупенья.

Теперь позвольте пару слов без протокола.
Чему нас учит семья и школа?
Что жизнь сама таких накажет строго, (правильно?)
Тут мы согласны, скажи, Серега!

Вот он проснется и, конечно, скажет,
Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет.
Так отпустите, вам же легче будет.
Ну, что вам возиться, коль жизнь осудит.

Вы не глядите, что Сережа все кивает.
Он соображает, все понимает,
А что молчит, так это от волненья,
От осознанья и просветленья.

Не запирайте, люди, плачут дома детки,
Ему же в Химки, а мне в Медведки...
А, все равно: Автобусы не ходят,
Метро закрыто, в такси не содят.

Приятно все ж таки, что нас тут уважают,
Гляди, подвозят, Серега, гляди, сажают.
Разбудит утром не петух, прокукарекав,
Сержант поднимет, как человеков.

Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
Я рубль заначил, слышь, Сергей, давай опохмелимся.
И все же, брат, трудна у нас дорога!
Эх, бедолага, ну спи, Серега.

Владимир Голубенко - Высоцкому


Стихи писали о Тебе поэты,
И искренние, верные друзья,
Твой Гений упокоился воспетым,
Осмелюсь написать Тебе и я -

...ДК технологического ВУЗа;
Гитара, сцена, песни, Ты, портал...
Как жаль, что не дружил тогда я с Музой,
Когда Ты к нам в Одессу прилетал...

Стихи Твои запомнил наизусть я;
И было все - друзья, скамейка, двор,
Где пели мы - то с юмором, то с грустью,
Про жизнь, про спорт, про "выстрелы в упор".

И дома ль, на больничной ли постели -
Нигде не расставались мы с Тобой,
И песенку Твою про "гипс на теле"
Я напевал со сломанной ногой.

Аэропорт, подружка - стюардесса,
Из тех времен мне не забыть ни дня.
Веселые стихи "Москва - Одесса" -
Казалось - написал Ты про меня!

В "культурном, по-над речкою" мы парке
Плевали в урны с Колей до утра...
А "черное, надежное" - в запарке,
Из шахты добывали "на-гора"...

Опять комок подкатывает к горлу -
Писал Ты и о Правде и о Лжи -
Без пошлости и - никакого "порно",
Хотя в стихах и Правду обнажил!

Вот снова я - свидетель той "потехи" -
В тени скалы стою, едва дыша,
От песни про расстрелянное эхо -
В который раз сжимается душа...

В стихах Твоих окопы и пилотки,
Герой Твой опирался об Урал;
И очень жаль подводников с той лодки,
И паренька, "который не стрелял"...

Как выразить к Тебе любви безбрежность?
Боюсь избитых слов, стихов клише;
Прости меня, но только слово "нежность" -
Звучит всегда в моей "босой" душе.

Кино, гитара, Ты, театр, подмостки...
Все связано - и смех, и боль, и грусть,
И даже тем, что полные мы тезки -
Вполне необоснованно горжусь!

Ты - знаешь, жизнь полна жестокой прозы,
И разной повседневной шелухи...
Но, помня о Тебе, порой сквозь слезы,
Карябаю веселые стихи.

20.01.2011

Владимир Высоцкий

БАЛЛАДА О ЛЮБВИ

Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья...

Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что "я люблю",-
То же, что дышу, или живу!

И вдоволь будет странствий и скитаний,
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить.
Любой ценой - и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули...

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Но многих захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько не зови...
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви...

Их голосам дано сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах.
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья...

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу - и значит, я люблю!
Я люблю - и, значит, я живу!

1975

Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась Любовь -
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было - сорок сороков...

И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, -
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же - неровного - дыханья.

Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!

И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих - для испытаний -
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить -
Они уже согласны заплатить:
Любой ценой - и жизнью бы рискнули, -
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.

Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!

Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься - сколько не зови, -
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться - со вздохом на устах -
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал, -
Потому что если не любил -
Значит, и не жил, и не дышал!

ВЫСОЦКИЙ
МАСКИ
Смеюсь навзрыд — как у кривых зеркал,-
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал -
Как на венецианском карнавале!

Вокруг меня смыкается кольцо -
Меня хватают, вовлекают в пляску,-
Так-так, мое нормальное лицо
Все, вероятно, приняли за маску.

Петарды, конфетти... Но все не так,-
И маски на меня глядят с укором,-
Они кричат, что я опять — не в такт,
Что наступаю на ногу партнерам.

Что делать мне — бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?..
Надеюсь я — под масками зверей
У многих человеческие лица.

Все в масках, в париках — все как один,-
Кто — сказочен, а кто — литературен...
Сосед мой слева — грустный арлекин,
Другой — палач, а каждый третий — дурень.

Один — себя старался обелить,
Другой — лицо скрывает от огласки,
А кто — уже не в силах отличить
Свое лицо от непременной маски.

Я в хоровод вступаю, хохоча,-
Но все-таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому-то маска палача
Понравится — и он ее не снимет?

Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным;
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?

За масками гоняюсь по пятам,
Но ни одну не попрошу открыться,-
Что, если маски сброшены, а там -
Все те же полумаски-полулица?

Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне? -
Все научились маски надевать,
Чтоб не разбить свое лицо о камни.

Я в тайну масок все-таки проник,-
Уверен я, что мой анализ точен:
Что маски равнодушия у иных -
Защита от плевков и от пощечин.

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре,
Бодрость духа, грация и пластика,
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё, гимнастика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё, гимнастика.

Если вы в своей квартире,
Лягте на пол, три-четыр,е
Выполняйте правильно движения.
Прочь влияние извне,
Привыкайте к новизне,
Вдох глубокий до изнеможения.
Прочь влияние извне,
Привыкайте к новизне,
Вдох глубокий до изнеможения.

Очень вырос в целом мире
Гриппа вирус, три-четыре,
Ширится, растёт заболевание.
Если хилый, сразу в гроб,
Сохранить здоровье чтоб,
Применяйте люди обтирание.
Если хилый сразу в гроб,
Сохранить здоровье чтоб,
Применяйте люди обтирание.

Разговаривать не надо,
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми.
Если очень вам неймётся,
Обтирайтесь чем придётся,
Водными займитесь процедурами.
Если очень вам неймётся,
Обтирайтесь чем придётся,
Водными займитесь процедурами.

Не страшны дурные вести,
Начинаем бег на месте,
В выигрыше даже начинающий.
Красота, среди бегущих
Первых нет и отстающих,
Бег на месте общепримиряющий.
Красота, среди бегущих
Первых нет и отстающих,
Бег на месте общепримиряющий.

Красота, среди бегущих
Первых нет и отстающих,
Бег на месте общепримиряющий.
Красота, среди бегущих
Первых нет и отстающих,
Бег на месте общепримиряющий.

Вдоль обрыва по-над пропастью по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю.
Что-то воздуху мне мало: ветер пью, туман глотаю,
Чую с гибельным восторгом пропадаюб пропадаю.

Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее.
Вы тугую не слушайте плеть.
Но что-то кони мне попались привередливые
И дожить не успел мне допеть не успеть.

Я коней напою, я куплет допою,
Хоть немного еще постою на краю.

Сгину я, меня пушинкой ураган сметет с ладони
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром.
Вы на шаг неторопливый перейдите мои кони,
Хоть немного но продлите путь к последнему приюту.

Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее.
Вы тугую не слушайте плеть.
Но что-то кони мне попались привередливые
И дожить не успел мне допеть не успеть.

Я коней напою, я куплет допою,
Хоть немного еще постою на краю.

Мы успели в гости, к Богу не бывает опозданий,
Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами.
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
Или я кричу коням чтоб не несли так быстро сани.

Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее!
Умоляю вас вскачь не лететь.
Но что-то кони мне попались привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть.

Я коней напою, я куплет допою,
Хоть немного еще постою на краю.

Чтите поэтов

Рифма пульсирует, не уставая,
Ищет в ДУШЕ сочетание слов,
Музыку СЕРДЦА к словам примеряя,
Переливая сквозь тысячи грез.

Сердце с ДУШОЮ ВСЕЛЕННУЮ слышат
И залетают во все ВРЕМЕНА (Сад) /Коран, 38:1/
Степью и горными высями дышат,
Им любопытна любая страна.

Боль всех народов они принимают,
Счастья улыбку любому пошлют,
Песни и гимны на праздник слагая,
Щедро ПОДАРКИ свои раздают.

Скука без них одолела бы миром:
С ними и горе проходит скорей,
С ними не властны любые кумиры
С ними короче дороги морей.

Старцы и дети, стихи уважайте!
ПОЧЕСТЬ к стихам Благодатью взойдет.
Книги поэтов в костер не бросайте,
ДУШИ их жадный огонь не берет.

В ВЕЧНОСТЬ уходят грезы поэтов –
Вестников чувств, страстей и ума.
Свет их несет поколеньям приветы,
Чтоб миновала всех грозная тьма –

Недоумений, невежества с ложью,
Тьма безрассудства, кровавой борьбы,
Чертом запутанного бездорожья,
Бесом изломанной чей-то СУДЬБЫ.

ЧТИТЕ поэтов своих, страстотерпцев!
ЧЕСТЬ урожаем богатым взойдет.
С гением мысли любого народа
Рядом ЖИВЕТ и ЛЮБИМЫЙ поэт.

Я НЕ ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда все время против шерсти,
Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне и неспроста.
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

Я не люблю

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда весёлых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю и ещё —
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда — наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почести иглу,
Или когда всё время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово «честь» забыто
И коль в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне — и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более — когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены —
Я это никогда не полюблю!

Я не люблю

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще:
Когда чужой мои читает пмсьма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Но, если надо, выстрелю в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестий иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю. Когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю, -
Пусть впереди большие перемены
Я это никогда не полюблю.

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда весёлых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда всё время против шерсти,
Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой, -
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье, -
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более - когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю.
Пусть впереди большие перемены -
Я это никогда не полюблю!

Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
В которое болею или пью.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу.
Или когда всё время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста, -
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину,
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу.
Или, - когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
И не люблю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю, -
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю

Я не люблю фатального исхода
От жизни никогда не устаю
Я не люблю любое время года
Когда весёлых песен не пою
Я не люблю открытого цинизма
В восторженность не верю и ещё
Когда чужой мои читает письма
Заглядывая мне через плечо
Я не люблю когда наполовину
Или когда прервали разговор
Я не люблю, когда стреляют в спину
Я также против выстрелов в упор
Я ненавижу сплетни в виде версий
Червей сомненья, почестей иглу
Или когда всё время против шерсти
Или когда железом по стеклу
Я не люблю уверенности сытой

Уж лучше пусть откажут тормоза
Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза
Когда я вижу сломанные крылья
Нет жалости во мне и неспроста
Я не люблю насилье и бессилье
Вот только жаль распятого Христа
Я не люблю себя когда я трушу
Обидно мне, когда невинных бьют
Я не люблю, когда мне лезут в душу
Тем более, когда в неё плюют
Я не люблю манежи и арены
На них мильон меняют по рублю
Пусть впереди большие перемены
Я это никогда не полюблю

А можно мне своё стихо в память о Высоцком написать? Долой «пятую колонну»!!!

У нас в стране есть «пятая колонна»!
Сей факт ни для кого уж не секрет…
Они всегда предать Россию склонны!
Им шефы из-за моря шлют привет!

Они им шлют и помощь в виде грантов,
Пакет инструкций, порно и т.п.
Иуды ж гонят толпы к нам мигрантов –
Без них, мол, не удвоить ВВП!

Идёт «колонна» стройными рядами
По русским весям, сёлам, городам!
И гробят всё, что создано дедАми!
А мы, увы, не бьём их по мордАм!

А мы их терпим, как орду Мамая!
И дань им платим, нефть качая, газ…
Кумирам ложным радостно внимая,
В ферзи возводим пешки всякий раз!

А почему? Кто наш народ так мутит?
В колонне той кто, братцы, впереди?
Один рулит; другой – педали крутит!
«Вперёд, Россия!!!» – лозунг на груди!

И не понять ведь многим русским людям,
Что не вперёд ведут нас, а назад!
Коль мы о славном прошлом позабудем,
То будущее превратят нам в Ад!!!
***